Со времени распада Советского Союза прошло 20 лет, и они составляют целую эпоху в развитии культуры любой страны. За два десятилетия бывшие советские республики разошлись в разные стороны. Поэтому театральная Эстония является для белорусских поклонников Мельпомены своеобразной terra incognita.

Русский театр Эстонии.
Фото автора

Немногочисленные гастроли (в частности, Русский театр Эстонии выступал в 2009-м на фестивале «Панорама» со спектаклем «Голая правда» по пьесе Э.-Э.Шмитта, а 17 октября этого года в рамках ТеART будет показана постановка «Одна летняя ночь в Швеции») вряд ли кардинально меняют ситуацию. Материал, который я предлагаю вашему вниманию, состоит из двух частей. В первой я пытаюсь разобраться во влиянии истории на эстонский театр. В во второй беседую с актёром Александром Синяковичем о местных театральных реалиях.

Запад или Восток?
Когда мы говорим об Эстонии и пытаемся охарактеризовать её культуру, обязательно возникает вопрос: к какой цивилизации необходимо отнести эту страну? Для читателей старшего поколения, которые помнят СССР, «буржуазную» Прибалтику и настойчивые попытки её коренных жителей вырваться из социалистического «рая», принадлежность страны к западной культуре более чем очевидна. Скорее всего, похожей точки зрения придерживается и молодежь, ведь Эстония входит в состав НАТО и Европейского союза. Однако при знакомстве с эстонской историей такая точка зрения не совсем очевидна.

На первый взгляд, «западный» период в прошлом республики начался в ХІІІ веке и, с небольшими перерывами, продолжается до наших дней. Начальная дата связана с крестоносцами, остановившими процесс создания эстонской государственности. С того времени территорией современной республики владели Ливонский орден, Дания, Речь Посполитая и Швеция. В начале ХVІІІ века территории отходят к России, которая сохраняет власть на этих землях до Октябрьской революции. Однако если рассматривать эти исторические события через призму культуры, то окажется, что весь период (в том числе, и время российского господства, ХVІІІ – начало ХХ века) характеризовался доминированием немецкого языка и немецкой культуры. Таким образом, перед нами классическая Западная Европа.

Макет театра.
Фото автора

А как же тогда быть с влиянием России, двумя веками императорской власти и советским господством, охватывающим менее полувека истории страны? О культурной политикой империи мы уже говорили. Что касается СССР, то в современном эстонском обществе вряд ли найдутся его многочисленные адепты. Но когда речь заходит о современной России (как преемнице СССР, так и отдельному государству), ситуация меняется. Отношение Эстонии к этой стране принципиально отличается от позиции других прибалтийских республик.

Что касается Литвы, то её интеллектуальная элита вряд ли когда-нибудь простит уничтожения собственного государства через разделы Речи Посполитой (как белорусы ни доказывают своё право на наследие ВКЛ, одной из частей федерации, на массовое сознание литовцев это обстоятельство не влияет). В Эстонии до ХХ века вообще не существовало собственной государственности.

Большой зал Русского театра Эстонии.
Фото с сайта театра www.veneteater.ee

Что касается Латвии, то на территорию этой республика в советское время переселилось наибольшее количество русскоязычных жителей. Даже в середине 1990-х гг. латыши составляли лишь 55% населения (причём с советского времени количество представителей других национальностей уменьшилось). Нельзя не учитывать и традиции существования «латышских стрелков», фанатических защитников революции. Фактически в советское время в Латвии произошел раскол общества. Одна его часть приняла нововведения, превратившие страну из аграрной в индустриальную (из трех прибалтийских республик Латвия наиболее изменилась за советское время), она же была активно представлена в структурах новой власти (вплоть до уровня Политбюро). Другая находилась в оппозиции. Что касается Эстонии, то в 1989 году из 1,5 млн. населения республики более 500 тыс. не были эстонцами по национальности. Однако степень вовлечённости населения в общесоюзные дела являлась минимально возможной.

Каждый сезон – по 7 премьер
Население Эстонии сейчас достаточно невелико: всего 1,4 млн. человек (меньше, чем население Минска). В стране 80% населения разговаривают на эстонском, 20% – на русском языках. В Таллинне проживает около 400 тысяч человек, но языковое соотношение в столице – 50% на 50%.

Тот же большой зал. Только другой ракурс.
Фото с сайта театра www.veneteater.ee

Существенно, что эстонцы имеют глубокие культурные традиции. Например, события, которые привели к восстановлению независимости республики в 1991 году, называют «певческой революцией». Дело в том, что пробуждение самосознания эстонского народа связывают с ежегодно проводившимися певческими праздниками. Да и сейчас многие молодые эстонцы сами не только работают, но и активно занимаются искусством (лепят, рисуют, играют в музыкальных группах).

Всё это создает чрезвычайно благоприятное отношение к театру. Обратимся к мнению человека, изнутри знающего, что происходит на эстонских театральных подмостках, белоруса Александра Синяковича.

Александр Синякович.
Фото с сайта театра www.veneteater.ee

Справка: в 2007 году А. Синякович закончил актёрско-режиссерский курс Беларуской академии искусства (курс Лидии Манаковой). Среди его однокурсников наибольших успехов добились Валентина Гарцуева и Александр Казело, которые сейчас играют в труппе Купаловского театра. Педагог настойчиво рекомендовала Александру начать карьеру именно там. Однако Синякович уехал в Санкт-Петербургскую академию театрального искусства, где учился на курсе Сергея Черкасского. По семейным обстоятельствам в следующем году оставил учёбу. Тут он получил предложение режиссера Натальи Лапиной, которая возглавила Русский театр Эстонии. В марте 2009 года Александр вошел в состав труппы. Теперь в его репертуаре 11 ролей: Треплев («Чайка»), Блок («Поэтический спектакль»), Васенька («Старший сын»), Буланов («Леся»), д’Артаньян («Три мушкетера») и другие.

Как говорит сам А. Синякович, «абсолютно естественной является ситуация, когда эстонская семья садится в машину и едет в другой город, чтобы посмотреть спектакль». Заметим, в Беларуси такой ситуацией могут похвастаться далеко не все критики. Разумеется, определённое влияние имеет фактор расстояния: территория страны достаточно компактная. Возможно, поэтому Русский театр и другие коллективы постоянно ездят на гастроли по стране и выступают в наиболее крупных городах (Нарва, Тарту, Пярну). Что такое традиции, можно понять, если обратиться к примеру Тарту, давнего университетского центра страны. В городе со 100-тысячным населением работают 4 (!) театра (оперы и балета, а также 3 драматических), которые не имеют проблем с наполняемостью. Интересно, сколько бы зрителей ходило и ходит в театры в белорусских городах-«стотысячниках»? К ним относятся Мозырь, Солигорск, Новополоцк, Молодечно… Ещё один любопытный контраст: в почти 10-миллионной Беларуси работает один театр оперы и балета, а Эстонии, население которой не достигает и полутора миллионов, – два.

Поскольку почти все эстонские города немногочисленны, театральные коллективы вынуждены постоянно обновлять репертуар. Например, за сезон 2010/2011 годов в Русском театре Эстонии состоялось 5 премьер (в том числе «Лес» А.Островского – получил Гран-при на фестивале «Балтийский дом», «Тартюф» Ж.Б.Мольера, «Чайка» А.Чехова, «Фредерик, или бульвар преступлений» Э.-Э.Шмидта). Но даже это количество является слишком малым. Идеальные цифры, по словам А. Синяковича, это 7 – 8 новых спектаклей за сезон. Заметим, в текущем сезоне ни один белорусский театр не может похвастаться такими цифрами. Соответственно, сценическая судьба эстонских спектаклей достаточно короткая. Если постановка держится в репертуаре 3 года, то уже считается долгожителем.

Языковая ситуация в стране (особенно в столице) подталкивает к необходимости привлекать в театр представителей двух языковых культур. Поэтому Эстония, на мой взгляд, является типичной мультикультурной страной. Например, сайт Эстонской национальной оперы имеет эстонскую, английскую и русскую версию. Ситуация, немыслимая в Литве, где русская версия принципиально отсутствует. Ещё один любопытный пример: в зале Русского театра Эстонии 650 мест, из них 100 оборудованы наушниками, через которые идет синхронный перевод на эстонский язык.

Интерьер театра.
Фото автора

Фактическое отсутствие в стране устойчивой неприязни к России обусловило куда большее влияние русской культуры в Эстонии, чем в других странах. Например, русским является теперешний художественный руководитель театра Марат Гацалов. Его предшественница Наталья Лапина является ученицей Григория Козлова, режиссёра и педагога, художественного руководителя санкт-петербургского театра «Мастерская» (его спектакль «Идиот. Возвращение» показывался в 2011 году на «М@rt. Контакте»). Г.Козлов, в свою очередь, является последователем Георгий Товстоногова. Поэтому неслучайно Русский театр Эстонии развивается именно в русле психологического театра.

Каково будущее у эстонской модели? Александр Синякович настроен пессимистично: «Собираюсь уехать. Всё идет к тому, что через 50 лет русскоязычной культуре Эстонии может прийти конец. Уже сейчас преподавание в русских школах постепенно переводится на эстонский язык». Дополнительным аргументом в пользу его слов может послужить ситуация в сфере высшего театрального образования. Эстонская академия искусств (кстати, она осуществляет набор на 1-й курс раз в два года), имеет прекрасную материальную базу и возможность огромного культурного обмена с Западом. Раз в год студенты обязательно уезжают учиться в зарубежные учебные заведения, например, в Лондонскую королевскую академию.

Заметим, что русские педагогические принципы признаны во всём мире, но при этом за пределами России не являются абсолютом. Поэтому вполне возможно, что через несколько десятилетий ситуация в театральной Эстонии будет похожа на Литву и Латвию, где русская культура интерпретируется через принципы и приемы, характерные для театрального процесса Западной Европы. Пока же в Эстонии наблюдается удивительная ситуация, когда западная культура, менталитет и организация процесса естественным образом сочетается с феноменом «русского психологического театра» и русскоязычной культуры.

Минск — Таллинн — Минск