Што мы ведаем пра Аляксандра Карскага? У лепшым выпадку стандартную інфармацыю, што ён з’яўляецца аўтарам шматтомнага выдання «Беларусы», якое з’ўляецца энцыклапедыяй беларускага жыцця.

У «маскоўскі» нумар «Літаратуры і мастацтва» я выбраў і падрыхтаваў да друку ўрывак з кнігі пра вядомага навукоўца, напісаную яго праўнукам. Дык вось там паўстае зусім невядомы Карскі!Уступ, змешчаны ніжэй, мой. Тэкст — Аляксандра Карскага.

Судьбы многих известных исследователей прошлого полны парадокса. Посвятив всю жизнь изучению минувшего своей страны, открыв читателям неизведанные страницы ее истории и культуры, они, тем не менее, оставляют для потомков “белые пятна” в своей биографии. И часто требуются годы кропотливой работы исследователей по восстановлению утраченного и забытого.

Ефиму Карскому, выдающемуся филологу-слависту, основателю белорусского языковедения и литературоведения, этнографу, палеографу и фольклористу, повезло. Его правнук, писатель и архивист Александр Карский, инженер по образованию, уже более десятилетия собирает и систематизирует исторические материалы об своем великом предке. Так родилась книга “Академик Е.Ф. Карский”, фрагмент из которой представляется вниманию читателей. Это отрывки из 10 и 12 глав первой части книги, посвященные выбору будущим академиком Российской Императорской академии наук своего пути в жизни.

На этих страницах Карский фигурирует как Новицкий (позднее он взял фамилию матери). Его отец, дьячок Федор отдал своего сына в Минское духовное училище, затем – в семинарию. Однако душа Евфимия, “человека православного, безусловно, искренно верующего”, лежала к науке, к изучению духовных богатств родного края. Страницы исследования Александра Карского позволят проследить жизнь ученого в те годы и лучше понять его выбор.

Александр Карский
Выбор пути
(…) III класс Семинарии Евфимий Новицкий закончил блестяще – первым в первом разряде. Думается, именно тем летом, перед началом нового учебного года, он решал важнейший вопрос: как дальше строить свою судьбу? По окончании IV класса, в 1881 году, ему предстояло сделать ответственный шаг.

Можно было, конечно, спокойно продолжать учебу в Семинарии. Отличники в двух старших классах, так называемых «Богословских», как правило, всегда получали полное казенное обеспечение. Сдав успешно выпускные экзамены, тот, кто был причислен к первому разряду, получал аттестат об окончании Семинарии и звание студента. Тогда перед ним открывались широкие перспективы. Можно было получить приход. Можно было пойти по духовно-учебной линии и сделаться преподавателем в каком-либо уездном Духовном училище либо Семинарии. Но, разумеется, наилучшего продвижения по Духовному ведомству можно было достичь, поступив в Духовную Академию. Большинство поступивших туда жили на казенный счет, получая материальную поддержку от своих епархий.

Почему Евфимий Новицкий не избрал этот очевидный и проверенный путь? Как получилось, что он, человек православный, безусловно, искренно верующий, решил выйти из знакомого ему с детства духовного сословия и ринуться в неизведанный мир? У него не было никакой протекции, не было родственников, преуспевших на гражданской службе.

Остается предположить одно – он очень верил в себя, в своё упорное трудолюбие, в свои навыки к усиленной умственной работе.
Как кажется, особенно полагался он на свою удивительную способность к разным языкам. Даже древнегреческий язык – этот камень преткновения для многих семинаристов – ему, по-видимому, давался легко. (…).

Однако, как представляется, уже в те годы определился главный интерес Евфимия Феодоровича – не латынь, не греческий, а именно родной язык, во всей его широте, в всем его историческом развитии. Как известно, при Семинарии была неплохая библиотека, она постоянно пополнялась, и, несомненно, учащиеся, желающие углубить свои познания, часто обращались к ней. (…). Очевидно, что в дальнейшем, в частности и при написании своей известной «Грамматики древнего церковно-славянского языка сравнительно с русским», Евфимий Феодорович отталкивался от (…) работ, известных ему, (…), с семинарской скамьи.

После IV класса Семинарии открывалась возможность расстаться с Духовным ведомством и продолжить учебу по линии Министерства Народного Просвещения. Об университетском образовании Евфимий Новицкий, понятно, не мог даже и мечтать. Оно делалось для него практически недоступным из-за необходимости вносить большую плату, снимать жилье, одеваться и питаться за собственный счет.
Однако был один выход: существовало в Черниговской губернии, в Нежине – не так и далеко от Минска – высшее учебное заведение, словно специально созданное для таких, как Евфимий Новицкий, выходцев из небогатых семей, имевших склонность к гуманитарным наукам и стремившихся проявить себя на гражданским поприще. Речь идет о Нежинском Историко-Филологическом Институте князя Безбородко, готовившем учителей гимназий и прогимназий. Тот, кому посчастливилось поступить в этот институт, находился в нем на полном пансионе и ничего не должен был платить, только обязан был впоследствии за каждый год учебы отработать полтора года преподавателем, по направлению.

Об этом чудесном институте, разумеется, знали гимназисты и семинаристы всего Северо-Западного края. Еще в 1875 году попечитель Виленского учебного округа разослал циркулярное предложение (№5046), в котором говорилось: «…принять меры к подготовлению возможно лучшего контингента воспитанников для поступления в имеющий открыться, с начала будущего учебного года, историко-филологический институт князя Безбородко в Нежине и к устранению тем самым замечаемого ныне недостатка в основательно подготовленных учителях».

Циркуляр был адресован заведующим гимназиями и прогимназиями, поскольку поначалу предполагалось, что готовить педагогов будут главным образом из гимназистов. Но затем выяснилось, что для этого подходят и молодые люди, закончившие четыре общеобразовательных класса семинарии, приравненных тогда к полному курсу классической гимназии. Оказалось даже, что порой выпускники семинарий более трудолюбивы и дисциплинированы. Короче, семинаристов стали принимать наравне с гимназистами. И конечно, весть об институте, в котором обучают совершенно бесплатно, взволновала немало минских бурсаков. Возможно, что и Евфимий Новицкий именно тогда впервые задумался об открывающихся перед ним перспективах.

Жизнь шла, правила менялись – и главным образом в сторону усложнения жизни. В 1879 году вышел указ «О поступлении воспитанников духовных семинарий в университеты и другие высшие учебные заведения», в котором говорилось: «…начиная с будущего 1879 – 80 учебного года, прекратить доступ в университеты и другие высшие учебные заведения воспитанников семинарий, если они не подвергнутся испытанию зрелости в гимназиях или окончательному экзамену в реальных училищах…». Однако затем шло добавление, словно бы специально адресованное Евфимию Новицкому, идеально отвечающее его планам: «…Вместе с тем Его Императорскому Величеству благоугодно было повелеть сохранить, в виде временной меры, право поступления из семинарий в историко-филологические институты».

Таким образом, идея о получении высшего образования в Нежине, похоже, могла зародиться именно в 1879 году, к лету 1880-го она должна была окрепнуть. Но необходимо было еще убедить родителей в правильности своего решения, добиться от них благословления. На самом деле это было не так просто. Отец слишком многим пожертвовал для того, чтобы дать сыну духовное образование. И он, конечно, знал, что если Евфимий не поступит в институт с первой же попытки, то его, возможно, ждут крупные неприятности. По существовавшим тогда правилам, нельзя было сразу же вернуться в Семинарию и продолжить учебу в V классе. (…).

А второй попытки поступить могло и не получиться, потому что Евфимию в конце 1881 года исполнился бы уже 21 год, и, значит, он, потерявший право на отсрочку, вполне подходил бы для призыва в армию – всё зависело от жеребьевки, которую ему предстояло пройти по достижении 20 лет. Армия уже давно была всесословной, семинаристам тоже полагалось тянуть жребий.
Таким образом, решение оставить Семинарию после IV класса было очень ответственным и рискованным. И все-таки, очевидно, Евфимий получил согласие отца. Феодор Новицкий, должно быть, решил, что его первенцу, отличнику Семинарии, виднее. Главное, дальнейшая учеба не потребует никаких затрат. В семье подрастали младшие дети, нужно было их поднимать. А времена наступали трудные, (…).

Выбор пути// Книжный свет. Специальный выпуск. 2010. 1 верасня. С. 14.
(тэкст Аляксандра Карскага надрукаваны са скарачэннямі)